Давайте же Христовыми глазами глянем на театр не только как на храм, но и как на притон, в котором за золоченым алтарем разбойники не брезгуют дурными делами. За последнюю неделю я был в театрах дважды. Один раз в театре старом и заслуженном, второй — в совершенно молодом, но уже перенявшем худшее, копируя со старых образцов. Намеренно не буду называть самих театров, ибо каждый читающий увидит, что речь здесь будет справедлива по отношению к, практически, каждому театру, который посещал читатель.

Театры просят денег постоянно и у всех. Театру все должны: зрители, государство, бизнес. Почему — непонятно. Билеты в московские театры стоят немало и заполняемость зала стопроцентная. Даже стодвадцатипроцентная.

Почему стодвадцати? На хороших спектаклях все проходы уставлены дополнительными стульями, создающими сложность при проходе к своему месту, вынуждая зрителей поневоле обжиматься. Более того, в случае пожара или даже ложной тревоги мне даже страшно представить, к скольким жертвам приведет свалка из-за этих приставных стульчиков.

Страшно представить, сколько лишних жизней унесет пожар из-за того, что люди просто не успеют покинуть зал. Но нет пожарных инспекторов, они не суются в театр, штрафуют кафе и ночные клубы. Да и сами зрители не припомню, чтобы возмутились. А ведь если бы в самолете члены экипажа усадили своих друзей и родственников на приставные стульчики в проходе, ведь возмутились бы! А тут нет — ибо храм.

Да не только это друзья и родственники, а обладатели левых билетов, которые прошли мимо кассы и вырученные наличные пошли администрации театра. Это не единственный левый доход. Я еще ни разу не платил за театральные билеты той цены, которая обозначена на самом билете. Хорошие места тут же из театральной кассы уходят барыгам, которые перепродают билеты с кратным накрутом.

А куда девается разница, не задумывались? Разумеется, театральная касса отгружает пачками отборные места спекулянтам не за красивые глаза, а за процент. Почему бы театрам не назначит справедливую рыночную цену за билеты? А потому, что тогда придется проводить по кассе всю сумму, а тогда наличных в карман не положишь. По финансовым итогам года театр всегда выходит в рубище, всегда в страшных убытках. А для прикрытия администрация театра начинает скулить и попрошайничать. Не сомневаюсь, что дома и автомобили этих храмовых дельцов в полном порядке, с театром не сравнить. Там с интерьерами и экстерьерами все в порядке.

А давайте глянем пристальным взглядом и на интерьер, раз уж такое дело.
Трухлявый, давно не циклеванный и не лакированный паркет. Старые кривые пыльные люстры с тусклыми лампочками. Советских еще времен кафель в туалетах. Убогая сантехника, фатальное отсутствие туалетной бумаги, мыла и других необходимых мелочей.

Полагаю, такое убожество в туалетных комнатах в начале XXI века сохранилось только в храмах: больницах и театрах. Унизительная очередь из страдающих женщин в женские туалеты — пожалуй, только в театре. Почему при проектировании не учли, сколько женщин одновременно туда устремятся — для меня загадка. Женские туалеты упорно делаются одинаковым по площади с мужскими. Однако, в мужских есть писсуары, да и время на процедуру неизмеримо разнится. Поэтому мужчины слоняются в антракте в одиночестве, пока дама в чулках, соболях и духах комично переминается с ноги на ногу в унизительной очереди. В туалетах (как мужском, так и женском) никогда должным образом не работает вентиляция и даже некурящий человек, зашедший на пару минут по физиологическим надобностям, вынужден вонять табачным дымом пока не выстирает одежду.

Признаков ремонта, на который регулярно выделяют деньги по бюджету найти невозможно. А ведь по документам он проведен! Где деньги, как вы думаете? У разбойников.

Продолжим об убожестве.
Почему в театральном буфете всегда шампанское и коньяк самых дешевых марок и отвратительного качества? Добрая треть зала заплатила за билеты суммы, которые ясно дают понять, что такую дрянь они уже давно не пьют и даже не нюхают. Какова квалификация специалиста по снабжению буфета, который не учитывает этого обстоятельства? Жирные слизкие бутерброды с неизменной красной рыбой. Причем, на бутерброде не филе, а какие-то белесые непрожевываемые брюшки. Иной раз эти бутерброды завернуты в пленку, снимая которую обязательно измажешься и будешь пахнуть рыбой и после третьего мытья рук.

Пластмассовые стаканчики в храме искусства! Высокая эстетика на сцене и эстетика привокзальной забегаловки в фойе!

К слову, как и в привокзальной забегаловке, ни в одном, ни в другом театре нам не выбили чек. Просто устно назвали сумму, потребовали дать без сдачи, получили деньги и… все. Никогда не поверю, что у театральных буфетов есть привилегия работать без кассового аппарата!
Где налоговая?!
Где контрольные закупки?!
Где общество по защите прав потребителя?!

А никто не жалуется, — храм! Или начальники проверяющих ведомств посчитали, что и театры наравне с храмами отделились от государства и теперь государству не подотчетны?

В храме не работники, а служители. И их тоже нельзя осуждать.

Когда мы приходим в храм или театр, мы еще на подступах к нему исполняемся особого чувства. Сейчас, сейчас произойдет встреча с прекрасным! И это предвкушение делает нас особенно галантными, предупредительными, вежливыми. Все движения наши замедляются, а лицо принимает благородное выражение. С этим выражением мы протягиваем билеты контролеру и с артикуляцией произносим «добрый вечер!». Но в ответ контролер даже не поднимает глаз, на приветствие не отвечает, резким движением рвет корешок, втыкает в руку остаток билета и нетерпеливым жестом пропихивает вас в фойе, хватаясь за следующий билет.

Слабенькое, но неприятное чувство сопровождает это восшествие во храм. Бывали и исключения, бывали и приветливые контролеры, но согласитесь, чаще случается то, что я описал.

Так произошло, что наши друзья запоздали и мы решили оставить их билеты на контроле. Нам предложили на билетах написать имена друзей. Так вот, ни у кого! ни у кого!!! из служащих театра не нашлось для нас ручки. Я никогда и ни за что не поверю, что у гардеробщиц, контролеров, буфетчиков и лотошниц с программками нет нигде даже захудалого карандашика! Они просто не дали. Почему? Не знаю, может они настолько презирают прихожан их храма Мельпомены, что не снисходят. Не знаю. Не знаю.

Надругательство над храмом можно продолжать. Но не хочется. Кроме того, читатели этот поста наверняка присовокупят и свои впечатления.

Почему мы молчим? Почему мы прощаем хамство и обман там, где должны царить благородство и честность? Почему приветливость, четкость и обязательность воцарились в ресторанах, а не в храмах искусства?

Нет ответа.

И нет желания идти в театр. Правда! Ей богу! Передо мной театральная афиша следующего месяца. Премьера на премьере, звезда не звезде, сенсация на сенсации. А в театр идти не хочется. Не хочется идти в храм, превратившийся в вертеп разбойников, в храм, где правит бал Князь мира сего.